Счастливая примета - Страница 20

Ни за что! — поклялась Сара.

11

Норман вернулся домой через час. Выключив фары, он сидел в машине и смотрел на свой сад: не притаилась ли где-нибудь в кустах Сара. После встречи с Джоанной, которую ему подсунул Лазарус, мысль о любознательной соседке не вызвала у него даже раздражения. Норман чувствовал, что между ним и Сарой существует взаимное притяжение, которого у него не было ни с одной женщиной. И это было не только сексуальное влечение. Сара — самое лучшее и самое интересное, что когда-либо случалось в его жизни. Она была для него загадкой, и Норман с нетерпением ждал, что она предпримет в следующий раз. Он не сомневался, что Сара, узнав о возобновлении им поисков «жены», снова разработала какой-то план.

А то, что она узнала об этом, Норман убедился, когда вскоре после приезда Джоанны увидел с решительным видом идущую мимо его участка соседку.

С того момента Сара больше не показывалась, поэтому Норман решил, что она сидит дома и ломает голову, как заставить его отказаться от Джоанны.

Только Норман уже избавился от нее. Все шло прекрасно до тех пор, пока он не приступил к репетиции трогательной истории их «любви». Джоанна оказалась типичной сладкой идиоткой. Она не могла даже вспомнить, куда положила ключи от автомобиля, не говоря уже о том, чтобы повторить, на каком самолете летает ее «муж». Ну Лазарус и удружил!

Вот теперь я действительно в цейтноте, сокрушался Норман, вылезая из машины. Он уже подходил к задней двери дома, когда в кустах послышалось знакомое шуршание.

— Ну ладно, Сара, выходите, — добродушно разрешил Норман, обращаясь к густой листве.

Однако, к его удивлению, это была не Сара. На дереве сидел уже знакомый Норману парнишка.

— Джимми? Что ты здесь делаешь?

— Вы сняли ту табличку, и леди ездят к вам одна за другой. Можно вас побеспокоить теперь, сэр?

— Сара, кажется, считает, что можно, — проворчал Норман и объяснил: — Я по-прежнему не хочу, чтобы меня тревожили, но не буду ругать тебя за это. Ты только, ради Бога, слезь с дерева. — И про себя добавил: а то свалишься, а Сара обвинит меня в том, что я издеваюсь над ребенком.

— Правда, что вы убежали из заключения? — помявшись, спросил Джимми.

— Нет, конечно.

Норман тихо выругался. Эта тюремная байка, оказывается, гуляет по городу и уже успела обрасти новыми подробностями! Вот уж не думал, что взрослые люди могут рассказывать ребенку такие вещи! Неужели соседи действительно считают меня головорезом, сбежавшим из тюрьмы?

— Кто тебе сказал это?

— Миссис Коул сказала моей маме, чтобы она запретила нам подходить к вашему участку, потому что вы любите одиночество, а мистер Лазарус сказал маме, это потому, что вы сбежали из тюрьмы…

— Джимми, я офицер Королевских военно-воздушных сил и летаю на истребителях.

У мальчишки от потрясающей новости округлились глаза, и он спрыгнул с дерева. Приблизившись к Норману, но все же сохраняя определенную дистанцию, Джимми спросил:

— Правда?

— Правда.

— Докажите.

И почему я терплю этого маленького наглеца на своем участке? — удивился Норман, но достал из кармана бумажник, извлек оттуда фотографию, на которой был изображен на фоне своего самолета.

Джимми взял фотографию, внимательно изучил ее, и его глаза снова округлились.

— Надо же! Вы летчик… А что вы тогда делаете здесь?

— В последнее время я сам задаю себе этот вопрос.

Джимми внимательно посмотрел на Нормана. Мальчуган и в самом деле неглуп, подумал вдруг тот. Внезапно Норману пришла в голову мысль, что бы он чувствовал, если бы у него был свой ребенок. Господи, да об этом даже думать не стоит, потому что ему никогда не стать отцом!

— Я люблю самолеты, — сказал Джимми, — но мама с папой говорят, что я должен учиться, чтобы стать ученым или врачом.

Такое заявление наводило Нормана на неутешительные мысли по поводу его выбора профессии, но он решил не дискутировать на эту тему с малолетним гением.

— Джимми, ты сам должен решить, чем хочешь заниматься, — сказал он. — У тебя есть еще несколько лет, чтобы сделать выбор.

— Не совсем. Я уже учусь по программе средней школы.

Средняя школа? Норман удивленно вскинул брови.

— Но ты еще ребенок! Отдавая все свое время занятиям, ты пропускаешь самые лучшие годы своей жизни, и это плохо. — Норман не считал себя гением, но в этом-то разбирался.

— Вы не беспокойтесь за меня, мистер Бейкер. Я компенсирую это.

Мальчик, серьезный не по годам, чем-то напоминал Норману брата. Он подумал было предупредить родителей Джимми об опасности слишком быстрого взросления ребенка, каким бы гениальным он ни был. Но Норман не хотел вступать с соседями в тесные отношения, поэтому намерение таковым и осталось.

Издалека послышался женский голос, звавший Джимми. Мальчик насторожился.

— Это мама. Мне надо идти. Пока.

— Не залезай больше на мои деревья! — крикнул Норман убегавшему вприпрыжку гению.

Фотографию Джимми унес с собой, и Норман подумал, что он сделал это случайно. Однако его внимание привлекло еще кое-что. Из заднего кармана брюк мальчугана торчал бумажный пакет. Норман напряг память и быстро вспомнил, что точно такой пакет он видел недавно в своем ящике для инструментов. Совпадение?

Норман прошел на закрытую веранду, которую забыл запереть, и проверил содержимое ящика. Исчезли рулетка, а также небольшой пакет с гвоздями.

Глаза Нормана превратились в узкие щелки. Ему очень не хотелось разочаровывать Сару, лишать ее иллюзий, но, может, ей уже пора наконец снять розовые очки, сквозь которые она смотрит на жизнь? Джимми либо страдает клептоманией, либо занимается мелкими кражами ради денег. Хотя, возможно, в его гениальной детской головке созрел какой-то хитроумный план. Так или иначе, но личность местного возмутителя спокойствия была установлена, и Норман собирался поставить об этом в известность предводительницу районного комитета по поддержанию общественного порядка.